16 июня Минобороны России распространило информацию о том, что ВКС РФ, по предварительным данным, уничтожили 28 мая в южном предместье Ракки лидера «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) Абу Бакр аль-Багдади. Сообщение сразу же попало в топ мировых новостей, а российские политики и ряд конъюнктурных экспертов заявили, что даже не сомневались в профессионализме российских военных – именно они, а никто другой должны были уничтожать главаря «гидры».
Автор данного материала с большим уважением относится к российским военным, по приказу рискующим своими жизнями в Сирии, и понимает, что борьба с терроризмом – дело не публичное, но крайне важное с политической точки зрения. Хочется верить, что в самом ближайшем будущем Минобороны предоставит запись средств объективного контроля и вообще пояснение своих сообщений, чтобы все желающие, а главное сомневающиеся могли удостовериться, как именно «самолеты Су-35 и Су-34 уничтожили 28 мая высокопоставленных командиров террористической группировки, входивших в состав так называемого военного совета ИГ, и еще около 30 полевых командиров среднего звена, а также до 300 боевиков их личной охраны». Среди которых вроде как - «эмир Ракки Абу аль-Хаджи аль-Мысри, эмир Ибрагим ан-Наеф аль-Хадж, контролировавший район от города Ракка до населенного пункта Эс-Сухне, начальник службы безопасности ИГ Сулейман аль-Шауах», и, возможно, аль-Багдади.
А пока таких данных не предоставлено, то разрешите отнести себя в лагерь сомневающихся и считающих, что заявление стоит расценивать в плоскости информационного противостояния США и России, не говоря уже про его безусловную ориентацию на внутренний электорат перед событиями 2018 года. И вот почему.
Локация
Заявление сделано две недели спустя после якобы удара и через несколько дней после того, как сирийское телевидение объявило об уничтожении аль-Багдади в Ракке (в апреле убегающего аль-Багдади уже «ловил российский спецназ»). И, конечно, не понятно, чем объясняется такая пауза – когда США и Россия в 2016 году делили голову спикера и руководителя зарубежными операциями ИГ аль-Аднани ведомства стран опубликовали сообщения с разницей в несколько часов (по данным из Сирии, аль-Аднани вообще был взорван в автомобиле из-за внутренних разборок в ИГ).
В сети есть русскоязычное видео «официального» СМИ джихадистов Amaq News Agency, датированное 28 мая, на котором можно узнать разрушенные здания, указанные на фото Минобороны. В нем показано примерно десять окровавленных трупов, которых закапают в одной могиле. Все ресурсы, которые документируют удары двух коалиций в Сирии, сообщают о бомбардировке самолетами западной коалиции, в результате которого погибло 18 человек (по данным, например, столь не любимой в России сирийской обсерватории по правам человека, но действительно имеющей сеть источников на местах).
В отчетах западной коалиции также сообщалось об авиаударах в районе Ракке 27 и 28 мая. При этом удар ВКС по Ракке все-таки исключать нельзя – российская авиация не часто, но наносила удары по этому городу.
Но кто бы не нанес удар… В случае смерти эмира на джихадистских ресурсах («официальных» и сторонников) всегда и сразу же появляется соответствующая информация. В конце же мая никаких сообщений о гибели таких высокопоставленных исламистов не было зафиксировано ни автором, ни ему знакомыми ему лично экспертами из США и стран ближневосточного региона.
А лидеры кто?
Обращает на себя внимание и столь крупное, как утверждается в сообщении военного ведомства, собрание боевиков (а тем более военного совета) практически в десятках километрах от линий боевых действий с курдско-арабским альянсом «Демократические силы Сирии». При этом не ясно, почему собрание в условиях интенсивных бомбардировок двух коалиций должны были проводиться в зданиях, а не под землей – ИГ активно пользуется подземными коммуникациями при ведении боевых действиях как в городских условиях, так и в пустынных деревнях.
Во-первых, есть данные (из перехваченной документации исламистов), что ИГ начало готовится к потере крупных городов еще в 2015 году, в частности Мосула. Для этого была изменена иерархия управления – совет шуры, военный совет и совет по безопасности и разведке ИГ были эвакуированы в сеть подземных убежищ на сирийско-иракской границе, а аль-Аднани, погибший в 2016 году, возглавил параллельную руководящую структуру.
Во-вторых, военный совет и в лучшие времена ИГ был довольно малочисленным, чтобы исключить случайных и внедренных туда спецслужбами людей, поэтому о некоторых его членах информация вообще отсутствует (численность совета шуры около 9-11 человек). Гипотетически удары, сложившие несколько зданий (судя по фото, предоставленным Минобороны), ликвидировали бы весь военный костяк, а не только эмира Ракки, который действительно мог отвечать за оборону провинции в условиях гибели командиров конкретных направлений. Кстати, формально начальник службы безопасности (амнията) не должен входить в состав военного совета.
В-третьих, имена якобы уничтоженных лидеров не известны исследователям, хотя это все-таки не аргумент. Поясню.
Эмиром Ракки долго время был Абу Лукман (Али Мусса аль-Хавик), выпущенный сирийским руководством из тюрьмы в 2011 году по амнистии. Ему приписывают конфликт со спикером аль-Аднани (и его ликвидацию) и прочили роль преемника аль-Багдади. По некоторым данным, Абу Лукман в 2015 году еще исполнял обязанности эмира провинции (хотя в 2015 году СМИ писали, что ИГ скрыло его смерть), а во время убийства аль-Аднани (30 августа 2016-го) он был уже бывшим губернатором, но - живым. Кто сменил его на этой должности – вопрос, у которого по сей день нет ответа. Другое дело, как мы уже говорили выше, гибель эмира центральной провинции в мае 2017 года вряд ли бы осталась неизвестной. Скажем, 11 июня курды ликвидировали куда более мелкого «эмира Абу Хeттаба аль-Туниси» и семерых джихадистов в окрестностях Ракки, и фотографии их тел сразу же появились на «специальных ресурсах». 26 марта был уничтожен эмир города Табка (провинция Ракка) – джихадист из Германии, а 21 марта – в Идлибе убит бывший эмир «Нусры» в Ракке Або аль-Аббас. Об их гибели стало известно сразу же.
Про эмира, контролирующего область от Ракки до Эс-Сухне, в информационном поле известно только то, что оппозиционные сирийские журналисты утверждают, что Ибрагим ан-Наеф аль-Хадж – действительно местный житель Эс-Сухне, но погибший от авиаудара еще 24 мая в возрасте 60 лет и к ИГ не имевший никакого отношения.
Что касается руководителя амнията, то в документах джихадистов постоянно фигурирует одно и тоже имя – «Доктор Самир» (по некоторым данным, Абу Али, по другим - Абу Сулейман аль-Фаранси (из Франции), по третьим - Абу Ахмад, бельгийско-марокканского происхождения). Сложно сказать, один ли это человек или несколько. Например, приближенный к аль-Багдади командир Абдуррахман Мустафа аль-Кадули, убитый в 2016 году, имел около семи имен.
Таким образом, удар Минобороны по указанному району теоретически – да, возможен, но достоверность бомбардировки, как число убитых и имена лидеров, крайне сложно проверить. С точки зрения симметричной информационной войны с США – это довольно удачный шаг, который зафиксировали все мировые средства массовой информации и который спровоцировал нужный информационный шум. Но есть одно «но»: если западные официальные ведомства и СМИ позволяют себе откровенную дезинформацию и им верят, то в случае с Россией работает другой механизм и чаще всего - в негативную сторону.
А если и правда вдруг все убиты?
«Исламское государство» - военное квази-государство со строгой иерархией во всех сферах. За время своего существования первоначальный костяк руководства сильно изменился, и, хотя потеря любого харизматичного лидера-радикала – так или иначе удар по организации, но ИГ училось выживать, и это у него неплохо получается.
На смену выбывшим выходцам из армии и спецслужб Саддама Хусейна и иностранным «специалистам» приходило новое поколение. Скажем, аль-Аднани сменил Абу Суфьян ас-Сулями – известный проповедник из Бахрейна с большими связями в арабском мире. Именно аль-Аднани и его «преемнику» принадлежат знаковые обращения 2016 года о продолжении борьбы после «потери Ракки и Мосула», возможному возвращению в этих странах к «первоначальному существованию» (подпольному на сирийско-иракской границе) и расширении «халифата» в других странах мира.
«Исламское государство», как и ее прародительница «Аль-Каеда», адаптировались к потерям лидеров, и его отряды могут действовать достаточно автономно. Как это происходит сейчас в Ираке, где диверсии и суицидальные атаки, продолжаются даже в официально освобожденных регионах. Или в Иране – в марте 2017 года официальные ресурсы ИГ призвали существующие ячейки сформировать свой совет шуры и избрать «министра войны» из-за их автономного существования (хотя в административно-территориальном делении «персидские земли» включены в преимущественно иракский «Вилайет Дияла» (не совпадает с общепринятыми границами провинции Дияла)).
Поэтому даже не доказанная гибель лидеров не оказывает особого влияния на боеспособность отрядов ИГ, а в условиях этноконфессионального дисбаланса они же способны самоорганизоваться в новую структуру, особенно при сохранении оперативников и проповедников.
Однако в идеологии ИГ есть одно слабое место – и это «халиф». Гипотетически «руководитель» совета шуры Абу Аркан аль-Амири, мифическая личность в полном смысле этого слова (неизвестно откуда он родом, как выглядит и т.д.), может занять место «халифа» в случае его гибели или поимки, а совет шуры – назначить нового.
В пропаганде ИГ много внимания отводилось фигуре аль-Багдади, его образованности в сфере исламского права и «избранности» (якобы он – представитель племени курайшитов, из которого происходит пророк Мохаммед и т.д.) и, но, насколько можно судить, ни разу не упоминалось о возможности преемника. Поэтому в случае его доказанной и не подготовленной исламистской пропагандой гибели, «халифат» может оказаться в замешательстве в плане верности «халифу» всей «мусульманской уммы». В «Исламском государстве» это должны понимать.
Фото: РИА Новости/Евгений Епанчинцев
